Тропарь,
глас 1-й:
Во Иордане крещающуся Тебе, Господи, троическое явися поклонение:
Родителев бо глас свидетельствоваше Тебе, возлюбленнаго Тя
Сына именуя, и Дух в виде голубине, извествоваше словесе утверждение.
Явлейся Христе Боже, и мир просвещей, слава Тебе.
Кондак, глас 4-й:
Явился еси днесь вселенней, и свет Твой, Господи, знаменася
на нас, в разуме поющих Тя: пришел еси, и явился еси, Свет
неприступный.
Богоявлением
называется праздник потому, что при Крещении Господа явилась миру
Пресвятая Троица (Мф. 3, 13–17; Мк. 1, 9–11; Лк. 3, 21–22). Бог
Отец глаголал с небес о Сыне, Сын крестился от святого Предтечи
Господня Иоанна, и Дух Святой сошел на Сына в виде голубя. С древних
времен этот праздник назывался днем Просвещения и праздником Светов,
потому что Бог есть Свет и явился просветить седящих во тме и сени
смертней (Мф. 4, 16) и спасти по благодати падший человеческий род.
В
древней Церкви был обычай крестить оглашенных в навечерие Богоявления,
так как Крещение и является духовным просвещением людей.
Начало
праздника Богоявления восходит к апостольским временам. О нем упоминается
в Апостольских постановлениях. От II века сохранилось свидетельство
святителя Климента Александрийского о праздновании Крещения Господня
и совершаемом пред этим праздником ночном бдении.
В
III веке на праздник Богоявления известны беседы при Богослужении
святого мученика Ипполита и святого Григория Чудотворца. В последующие
столетия — с IV по IX век — все великие отцы Церкви — Григорий Богослов,
Иоанн Златоуст, Амвросий Медиоланский, Иоанн Дамаскин проводили
особые беседы о празднике Богоявления. Преподобные Иосиф Студит,
Феофан и Византии написали много песнопений на этот праздник, которые
поются и сейчас за Богослужением. Преподобный Иоанн Дамаскин говорил,
что Господь крестился не потому, что Сам имел нужду в очищении,
но чтобы, водами погребсти человеческий грех, исполнить закон, открыть
таинство Святой Троицы и, наконец, освятить водное естество и подать
нам образ и пример Крещения.
Святая
Церковь в празднике Крещения Господня утверждает нашу веру в высочайшую,
непостижимую разумом тайну Трех Лиц Единого Бога и научает нас равночестно
исповедовать и прославлять Святую Троицу Единосущную и Нераздельную;
обличает и разрушает заблуждения древних лжеучителей, пытавшихся
мыслью и словом человеческим объять Творца мира. Церковь показывает
необходимость Крещения для верующих во Христа, внушает нам чувство
глубокой благодарности к Просветителю и Очистителю нашего греховного
естества. Она учит, что наше спасение и очищение от грехов возможно
только силою благодати Святого Духа и потому необходимо достойно
хранить эти благодатные дары святого Крещения для сохранения в чистоте
той драгоценной одежды, о которой говорит нам праздник Крещения:
Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся (Гал. 3, 27).
(Из
"Настольной книги священнослужителя")
Навечерие
Богоявления
День, предшествующий
великому двунадесятому празднику Крещения Господня, называется Навечерием
Богоявления или Крещенским сочельником. Это день строгого поста,
по своему уставу во всем соответсвующий Рождественскому сочельнику.
На литургии положены царские часы с чтением Евангелия на каждом
часе. Царскими они называются потому, что к слушанию их в старину
приходили сами цари, и поэтому на многолетии после часов в кафедральных
соборах возглашался полный царский титул с перечислением всех царств
и областей, подвластных Государю Российскому.
В Крещенский сочельник, как и в сам праздник Крещения, в храмах
совершается чин великого освящения воды.
О
святой воде
Всенощное
бдение праздника Крещения состоит из великого повечерия, литии,
утрени и первого часа. В день праздника и в день Крещенского сочельника
совершается Великое водоосвящение. В чин великого освящения воды
входят благословение, тропари, паримии ( Ис. 35; 1-10; Ис. 55; 1-13;
Ис. 12; 3-6), чтение Апостола ( 1 Кор. 10; 14) и Евангелия ( Мк.
1; 9-12), великая ектения, иерейские молитвы, благословение воды
и погружение креста при пении крещенского тропаря, отпуст. Освященная
чином великого освящения Крещенская вода называется великая "агиасма"
(«агиасма» в переводе с греческого означает "святыня").
Освященная вода есть образ благодати Божией: она очищает верующих
людей от духовных скверн, освящает и укрепляет их к подвигу спасения
в Боге.Она, приемлемая с верой и молитвой, врачует наши телесные
болезни.
Преподобный Серафим Саровский после исповеди паломников всегда давал
им вкушать из чаши святой богоявленской воды.Преподобный Амвросий
Оптинский смертельно больному послал бутылку со святой водой — и
неизлечимая болезнь к изумлению врачей отошла. Старец иеросхимонах
Серафим Вырицкий всегда советовал окроплять продукты и саму пищу
иорданской (крещенской) водой, которая, по его словам, «сама все
освящает». Когда кто-нибудь сильно болел, старец Серафим благословлял
принимать по столовой ложке освященной воды через каждый час. Старец
говорил, что сильнее лекарств, чем святая вода и освященное масло,
— нет.
Крещенская вода освящает, исцеляет, сообщает особую благодать Божию
каждому человеку, с верою причащающимся ее.По верованию Церкви,
агиасма — не простая вода духовной значимости, но новое бытие, духовно-телесное
бытие, взаимосвязанность Неба и земли, благодати и вещества, и притом
весьма тесное. Вот почему великая агиасма по канонам церковным рассматривается
как своего рода низшая степень Святого Причащения: в тех случаях,
когда по соделанным грехам на члена Церкви накладывается епитимия
и запрет приступать к Святым Телу и Крови Христовым, делается обычная
канонам оговорка: «Точию агиасму да пиет». Крещенская вода — это
святыня, которая должна быть в каждом доме православного христианина.
Ее бережно хранят в святом углу возле икон.
Святую крещенскую воду принято употреблять натощак вместе с просфорой
после утреннего молитвенного правила с особым благоговением как
святыню. «Когда человек употребляет просфору и святую воду, — говорил
затворник Георгий Задонский, — тогда не приближается к нему нечистый
дух, душа и тело освящаются, мысли озаряются на угождение Богу,
и человек бывает склонен к посту, молитве и ко всякой добродетели».
БЕСЕДА
НА ДЕНЬ КРЕЩЕНИЯ ХРИСТОВА
Святителя Иоанна Златоустого, архиепископа Константинопольского
Скажем
ныне нечто о настоящем празднике. Многие празднуют праздники и с
названиями их знакомы, но поводов, по которым они установлены, не
знают. Так, о том, что настоящий праздник называется Богоявлением,
всем известно; а какое это Богоявление, и одно ли оно или два, этого
еще не знают; между тем крайне стыдно и весьма смешно - каждый год
празднуя этот праздник, не знать повода, по которому он установлен.
Посему прежде всего необходимо сказать вашей любви, что не одно
Богоявление, но два: одно настоящее, которое уже произошло, а другое
- будущее, которое произойдет со славою при кончине [мира]. О том
и другом вы слышали сегодня от Павла, который, беседуя с Титом,
говорит так о настоящем: явися благодать Божия спасительная всем
человеком, наказующи нас, да отвергшеся нечестия и мирских похотей,
целомудренно и праведно и благочестно поживем в нынешнем веце;
а о будущем: ждуще блаженнаго упования и явления славы великаго
Бога и Спаса нашего Иисуса Христа (Тит. II, 11-13). И пророк
об этом последнем сказал так: солнце обратится во тму, и луна
в кровь, прежде неже приити дню Господню великому и просвещенному
(Иоил. II, 31). Почему же Богоявлением называется не тот день, в
который Он родился, а тот, в который Он крестился? Настоящий день
есть тот самый, в который Он крестился и освятил естество вод. Посему
в этот праздник в полночь все, почерпнув воды, приносят ее домой
и хранят во весь год, так как сегодня освящены воды; и происходит
явное знамение: эта вода в существе своем не портится от продолжительности
времени, но, почерпнутая сегодня, она целый год, а часто два и три
года остается неповрежденною и свежею, и после столь долгого времени
не уступает водам, только что взятым из источников. Почему же этот
день называется Богоявлением? Потому, что Христос сделался известным
для всех не тогда, когда Он родился, но когда Он крестился; до этого
дня Он не был известен народу. А что народ не знал Его и не разумел,
кто Он был, об этом послушай Иоанна Крестителя, который говорит:
посреде вас стоит, Его же вы не весте (Иоан. I, 26). И удивительно
ли, что другие не знали Его, когда и сам Креститель не знал Его
до того дня? И аз, говорит он, не ведех Его, но пославый
мя крестити водою, Той мне рече: над него же узриши Духа сходяща
и пребывающа на нем, Той есть крестяй Духом Святым (Иоан. I,
33). Отсюда видно, что два Богоявления; а почему Христос приходит
на крещение, об этом необходимо сказать, а также и о том, на какое
Он приходит крещение, - и то и другое необходимо знать. И наперед
надобно сказать вашей любви о последнем, так как из этого мы узнаем
и первое. Было крещение иудейское, которое очищало телесные нечистоты,
но не грехи совести. Так, кто совершал прелюбодеяние, или кто решался
на воровство, или кто сделал какое-нибудь другое беззаконие, того
оно не освобождало от вины. Но кто касался костей умершего, кто
вкушал пищу, запрещенную законом, кто приходил из [места] заразы,
кто обращался с прокаженными, тот омывался, и до вечера был нечист,
а потом очищался. Да омыет тело свое водою чистою, говорится
в Писании, и нечист будет до вечера, и чист будет (Левит.
XV, 5, XXII, 7). Это не были в самом деле грехи или нечистоты, но
так как иудеи были несовершенны, то Бог, делая их чрез это более
благочестивыми, с самого начала приготовлял их к точнейшему соблюдению
важнейшего.
3. Итак, иудейское очищение освобождало не от грехов, а только от
телесных нечистот. Не таково наше: оно гораздо выше и исполнено
великой благодати, потому что освобождает от грехов, очищает душу
и подает дар Духа. И крещение Иоанново было гораздо выше иудейского,
но ниже нашего; оно было как бы мостом между обоими крещениями,
ведущим чрез себя от первого к последнему, так как понуждало их
[иудеев] не к соблюдению телесных очищений, но вместо таковых увещевало
и советовало переходить от порока к добродетели и надежду спасения
полагать в совершении [добрых] дел, а не в разных омовениях и очищениях
водою. [Иоанн] не говорил: вымой одежду твою, омой тело твое, и
будешь чист; но что? Сотворите плод достоин покаяния (Мф.
III, 8). Потому именно оно было выше иудейского, но ниже нашего,
что крещение Иоанново не сообщало Духа Святого и не доставляло благодатного
прощения; оно повелевало каяться, но не было властно отпускать [грехи].
Поэтому [Иоанн] и говорил: аз убо крещаю вы водою, Той же вы
крестит Духом Святым и огнем (Мф. III, 11). Очевидно, что Он
не крестил Духом. Что же значит: Духом Святым и огнем? Вспомни
тот день, в который апостолам явишася разделени языцы яко огненни,
и седе на едином коемждо их (Деян. II, 3). А что крещение Иоанново
было несовершенно, не сообщало Духа и отпущения грехов, видно из
следующего: Павел, обрет некия ученики, рече к ним: аще убо Дух
Свят прияли есте веровавше? Они же реша к нему: но ниже, аще Дух
Святый есть, слышахом. Рече же к ним: во что убо крестистеся? Они
же рекоша: во Иоанново крещение. Рече же Павел: Иоанн убо крести
крещением покаяния, - покаяния, не отпущения грехов; для чего
же Он крестил? Людем глаголя: да во грядущаго по нем веруют,
сиречь в Христа Иисуса. Слышавше же крестишася во имя Господа Иисуса.
И возложшу Павлу на ня руце, прииде Дух Святый на ня (Деян.
XIX, 1-6). Видишь ли, как несовершенно было крещение Иоанново? Если
бы оно не было несовершенно, то Павел не крестил бы их снова, не
возлагал бы на них рук; исполнив же то и другое, он показал превосходство
апостольского крещения, и то, что крещение Иоанново гораздо ниже
его. Но из этого мы узнали различие крещений; теперь необходимо
сказать, для чего Христос крестился и каким крещением. Ни прежним
- иудейским, ни последующим - нашим, потому что Он не имел нужды
в отпущении грехов; да и как может нуждаться в этом Тот, Кто не
имеет никакого греха? Греха, говорится в Писании, Он не
сотвори, ни обретеся лесть во устех Его (1 Петр. II, 22); и
еще: кто от вас обличает Мя о гресе (Иоан. VIII, 46)? И Духу
не была непричастна плоть Его; да и как могло быть иначе, когда
она вначале была произведена Духом Святым? Итак, если и плоть Его
не была непричастна Духу Святому, и Он не был подвержен грехам,
то для чего Он крестился? Но прежде нам нужно узнать, каким Он крестился
крещением, тогда и то будет ясным для нас. Каким же крещением Он
крестился? Не иудейским, и не нашим, но Иоанновым. Для чего? Для
того, чтобы ты из самого свойства крещения познал, что Он крестился
не по причине греха и не потому, что имел нужду в даре Духа; как
мы показали, это крещение было чуждо того и другого. Отсюда видно,
что Он приходил на Иордан не для отпущения грехов, и не для получения
дара Духа. Но чтобы кто-нибудь из присутствовавших тогда не подумал,
что Он приходил для покаяния, подобно прочим, послушай, как Иоанн
предупредил и это. Тогда как другим он говорил: сотворите плод
достоин покаяния, послушай, что он говорит Ему: Аз требую
Тобою креститися, и Ты ли грядеши ко мне (Мф. III, 8, 14)? Этими
словами он показал, что Христос приходил к нему не по той же нужде,
по которой приходил народ, и что Он тем более далек был от нужды
- креститься по той же причине, что был гораздо выше и несравненно
чище и самого Крестителя. Для чего же Он крестился, если сделал
это ни для покаяния, ни для отпущения грехов, ни для получения дара
Духа? По другим двум причинам, из которых об одной говорит ученик,
а о другой Он Сам сказал Иоанну. Итак, какую же причину этого крещения
высказал Иоанн? Ту, чтобы Христос стал известным народу, как и Павел
говорил: Иоанн убо крести крещением покаяния, да во грядущаго
по нем веруют (Деян. XIX, 4); это было завершением крещения.
Если бы обходить жилище каждого и, подойдя к дверям, вызывать на
улицу и, держа Христа, говорить: это есть Сын Божий, то это делало
бы свидетельство подозрительным и было бы весьма затруднительно;
также, если бы, взяв Христа, войти в синагогу и показать Его, то
и это самое опять сделало бы свидетельство подозрительным; но когда
весь народ стекся из всех городов к Иордану и пребывал на берегах
реки, то уже то обстоятельство, что и Сам Он пришел креститься и
получил удостоверение свыше голосом Отца и наитием Духа в виде голубя,
делало свидетельство о Нем Иоанна несомненным. Поэтому он и говорит:
и аз не ведех Его, представляя свидетельство свое достоверным
(Иоан. I, 31), так как они были по плоти родственниками между собою
[се Елизаветь, южика твоя, и та зачат сына, говорил ангел
Марии о матери Иоанна (Лук. I, 36); если же матери были в родстве,
то, очевидно, и дети]. Итак, поелику они были родственниками, то,
дабы не показалось, будто Иоанн свидетельствует о Христе по родству,
благодать Духа устроила так, что Иоанн провел весь ранний свой возраст
в пустыне, дабы не показалось, будто свидетельство высказывается
по дружбе или по какому-нибудь подобному предвзятому основанию;
но Иоанн, как был научен от Бога, так и возвестил о Нем. Вот он
и говорит: и аз не ведех Его. Откуда же ты узнал? Пославый мя,
говорит, крестити водою, Той мне рече. Что Он сказал тебе?
Над него же узриши Духа сходяща, яко голубя, и пребывающа на
нем, Той есть крестяй Духом Святым (Иоан. I, 33). Видишь ли,
что Дух Святый снисшел не так, как в первый раз нисшел на Него,
но дабы показать проповеданного, наитием Своим, как бы перстом,
указуя Его всем? По этой причине Он пришел на крещение. Была и другая
причина, о которой Он Сам говорит; какая же именно? Когда Иоанн
сказал: аз требую Тобою креститися, и Ты ли грядеши ко Мне,
- то Он отвечал так: остави ныне, тако бо подобает нам исполнити
всяку правду (Матф. III, 14, 15). Видишь ли благоразумие раба?
Видишь ли смирение Владыки? Что же значит: исполнити всяку правду?
Правдою называется исполнение всех заповедей, как говорится:
беста праведна оба, ходяще в заповедех Господних безпорочна (Лук.
I, 6). Так как исполнять эту правду должны были все люди, но никто
из них не соблюл и не исполнил ее, то Христос, приходя, исполняет
эту правду.
4. А какая, скажет кто-нибудь, правда в том, чтобы креститься? Повиновение
пророку было правдою. Как Христос обрезался, принес жертву, хранил
субботы и соблюдал иудейские праздники, так присоединил и это остальное
- повиновался крестившему пророку. Воля Божия была, чтобы тогда
все крестились, о чем, послушай, как говорит Иоанн: пославый
мя крестити водою (Иоан. I, 33); также и Христос: мытарие
и людие оправдиша Бога, крещшеся крещением Иоанновым, фарисее же
и законницы совет Божий отвергоша о себе, не крещшеся от него
(Лук. VII, 29, 30). Итак, если повиновение Богу составляет правду,
а Бог послал Иоанна, чтобы крестить народ, то Христос со всем другим,
что требуется законом, исполнил и это. Представь себе, что заповеди
закона суть двести динариев; этот долг должен был уплатить род наш;
но мы не уплатили, и нас, подпавших такой вине, объяла смерть. Христос,
пришедши и найдя нас одержимыми ею, уплатил этот долг, исполнил
должное и исхитил [от ней] тех, которые не могли уплатить. Посему
Он не сказал: нам должно сделать то и то, но: исполнити всяку
правду. Мне, Владыке имеющему, говорит Он, надлежит уплатить
за неимеющих. Такова причина Его крещения, чтобы видели, что Он
исполнил весь закон; и эта причина, и та, о которой сказано прежде.
Поэтому и Дух нисшел в виде голубя: где примирение с Богом, там
и голубь. Так и в ковчег Ноев голубь принес масличную ветвь - знак
человеколюбия Божия и прекращения бедствия; и теперь в виде голубя,
а не в телесном виде (это особенно должно заметить), нисходит Дух,
возвещая вселенной милость Божию и вместе показывая, что духовный
человек должен быть незлобив, прост и невинен, как и Христос говорит:
аще не обратитеся, и будете яко дети, не внидите в царство небесное
(Мф. XVIII, 3). Но тот ковчег, по прекращении бедствия, остался
на земле; а этот ковчег, по прекращении гнева, взят на небо, и ныне
это непорочное и нетленное тело находится одесную Отца.
Но так как я упомянул о теле Господнем, то необходимо сказать вам
немного и об этом, и потом окончить речь. Я знаю, что многие у нас
приступят к этой священной трапезе по случаю праздника. Итак должно,
как я часто и прежде говорил, не праздники наблюдать, чтобы приобщаться,
а очищать совесть, и тогда касаться священной жертвы. Преступный
и нечистый не имеет права и в праздник причащаться этой святой и
страшной плоти; а чистый и омывший свои погрешения искренним покаянием
в праве и в праздник и во всякое время причащаться божественных
тайн и достоин наслаждаться божественными дарами. Но поелику, не
знаю почему, некоторые не обращают на это внимание, и многие, исполненные
бесчисленных грехов, видя наступивший праздник, как будто побуждаясь
самим этим днем, приступают к святым тайнам, на которые и смотреть
не должно находящимся в таком состоянии, то тех, которые известны
нам, мы сами непременно удалим, а неизвестных нам, предоставим Богу,
знающему тайны помышлений каждого; теперь же постараемся исправить
то, в чем все явно согрешают. В чем же состоит этот грех? В том,
что приступают не с трепетом, но с давкою, ударяя других, пылая
гневом, крича, злословя, толкая ближних, полные смятения. Об этом
я часто говорил и не перестану говорить. Не видите ли, какое бывает
благочиние на олимпийских играх, когда распорядитель проходит по
площади, с венцом на голове, одетый в длинную одежду, держа в руке
жезл, а глашатай объявляет, чтобы было тихо и благоприлично? Не
нелепо ли, что там, где торжествует дьявол, бывает такое спокойствие,
а там, где призывает к Себе Христос, бывает великий шум? На площади
безмолвие, а в церкви крик? На море тишина, а в пристани волнение?
К чему ты, скажи мне, беспокоишься, человек? Что гонит тебя? Необходимые
дела, конечно, призывают тебя? В этот час ты особенно сознаешь,
что у тебя есть дела, особенно помнишь, что ты находишься на земле,
и думаешь, что обращаешься с людьми? Но не каменной ли душе свойственно
думать, что в такое время ты стоишь на земле, а не ликуешь с ангелами,
с которыми ты воссылаешь таинственное песнопение, с которыми ты
возносишь победную песнь Богу? Для того Христос и назвал нас орлами,
сказав: идеже труп, тамо соберутся орли (Мф. XXIV, 28), чтобы
мы восходили на небо, чтобы парили в высоте, возносясь на крыльях
духа; а мы, подобно змиям, пресмыкаемся во прахе и едим землю. Хотите
ли, я скажу, отчего бывает этот шум и крик? Оттого, что мы не на
все время запираем для вас двери, но позволяем прежде последнего
благодарения стремительно выходить и уходить домой. Это и само по
себе выражает великое пренебрежение. Что делаешь ты, человек? Когда
присутствует Христос, предстоят ангелы, предлежит эта страшная трапеза,
и братья твои еще участвуют в таинствах, сам ты, оставив все, убегаешь?
Быв приглашен на обед, ты, хотя бы и прежде других насытился, не
осмеливаешься выходить прежде друзей, когда другие возлежат еще;
а здесь, когда еще совершаются страшные таинства Христовы, когда
еще продолжается священнодействие, ты в самой средине составляешь
все и выходишь? И где это может быть достойно прощения? Какое может
быть оправдание? Хотите ли, я скажу, чье дело делают те, которые
уходят прежде окончания и не совершив благодарственных песнопений
по окончании трапезы? Может быть, покажется жестоким то, что будет
сказано, однако необходимо сказать по причине нерадения многих.
Иуда, приобщившись последней вечери в ту последнюю ночь, поспешно
вышел, тогда как все прочие еще возлежали. Вот кому подражают и
те, которые спешат прежде последнего благодарения! Если бы он не
вышел, то не сделался бы предателем; если бы не оставил соучеников,
то не погиб бы; если бы не отторгнул себя от стада, то волк не захватил
бы его одного и не пожрал бы; если бы не отделил себя от пастыря,
то не сделался бы добычею зверя. Посему он был с иудеями, а те с
Господом вышли, воспевая. Видишь ли, по какому образцу совершается
последняя молитва после жертвоприношения? Будем же, возлюбленные,
представлять себе это, будем помышлять об этом, страшась предстоящего
за то осуждения. Он [Христос] дает тебе Свою плоть, а ты не воздаешь
Ему даже словами, и не благодаришь за полученное? Когда ты вкушаешь
телесную пищу, то после трапезы обращаешься к молитве; а когда приобщаешься
пищи духовной и превосходящей всякую тварь, видимую и невидимую,
ты, человек и уничиженный по естеству, не остаешься благодарить
Его словами и делами? Не достойно ли это крайнего наказания? Говорю
это не для того, чтобы вы только хвалили меня, или шумели и кричали,
но чтобы вы, благовременно вспоминая эти слова, показывали надлежащее
благочиние. Таинства и называются и суть таинства; а где таинства,
там великое молчание. Итак, будем приступать к этой священной жертве
с глубоким молчанием, с великим благочинием, с надлежащим благоговением,
чтобы нам заслужить большее благоволение у Бога, очистить свою душу
и достигнуть вечных благ, которых да сподобимся все мы благодатию
и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со
Святым Духом, слава, и держава, и поклонение ныне и присно, и во
веки веков. Аминь.
