Семь
слов в недели, приготовительные к посту и на первую неделю поста
Покаяния
отверзи ми двери, Жизнодавче!
Такую умиленную молитвенную песнь влагает нам в уста Святая Церковь,
начиная приготовлять нас к покаянию. Три еще недели до поста, и
о нем, может быть, никто и не думает; но она издали указывает нам
двери его и заранее хочет предрасположить к входу в нее. Хотя и
нехотя, мы должны же встретить время поста; но она хочет,чтоб мы
встретили и проводили сие время, как следует.И вот, в нынешний день,
в следующее воскресенье и далее она внушает нам одно за другим назидательные
правила в двух притчах и двух разительнейших происшествиях, из коих
одним началась история человечества, а другим кончится. Будем учиться
и внимать урокам матери своей!
Ныне
притчею о мытаре и фарисее говорится каждому из нас: "Не полагайся
на свою праведность, подобно фарисею, но всю надежду своего спасения
возлагай на безпредельную милость Божию, вопия, подобно мытарю:
Боже, милостив буди мне грешному. Ибо вот фарисей, кажется,
и доброго был поведения, а не был оправдан пред Богом".
Непостижимо
для нас, как так — творение добрых дел, или праведность, для нас
обязательны, как необходимое условие спасения, а между тем мы не
можем основывать на них сей надежды своей; но сколько бы ни было
у нас правых дел, все их должны счесть недостаточными и для восполнения
их прибегать к другим средствам. Непостижимо сие для нас; но так
есть. Христианин в чувстве сердца своего должен носить глубокое
убеждение в своем непотребстве при всей праведности, или при всем
обилии добрых дел, о которых, однако ж, должен ревновать неусыпно.
Так спасались все, которые спаслись, и оставили нам в своем примере
указание возможности таких чувств и побуждение к возгреванию их
в себе самих. Посмотрите на покаянные молитвы, кои суть излияние
душ святых Божиих, прославленных Церковию. Как они там осуждают
себя пред Господом!.. А между тем все окружавшие их почитали их
чистыми и непорочными пред Богом!.. Думаете ли, что тут была неискренность?
Нет! Это был искренний вопль души к Богу! И следовательно, есть
возможность в глубине души сознавать себя непотребным, несмотря
на всю видимую чистоту души или исправность и честность поведения.
Да и как быть иначе? Положите себе в мысли, что Бог требует от нас
праведности полной, или добродетели всеобъемлющей, и что только
такая праведность и такая добродетель могут быть положены в основание
нашего спасения и питать нас благонадежностию. Посмотрите же, чего
сие требует!
Полная
праведность, или всеобъемлющая добродетель, слагается из следующих
трех частей:
1) Из добрых дел, видимо для
всех телом совершаемых, в свое время и в своем месте. Это вот что:
просит кто милостыни, подай ему. Причинил кто обиду, прости ему.
Пришел враг, ухлеби (накорми, напитай.— Ред.) его. Сел за
стол, вкушай пищу по уставу и воздержно. Настало время молитвы,
молись благоговейно и как велено... Идешь на должность, трудись
усердно, и так далее, и далее. Всякая минута и всякое место имеют
свои добрые дела, которые непременно должен исполнять всякий вступающий
в них. В сем отношении вся жизнь человека должна быть непрерывною
цепью добрых дел, с той минуты, как он приходит в сознание в сем
мире, и до той, как выйдет из него... Как те, кои вышивают картины
бисером, ряд за рядом прикрепляют бисеринки к своим местам и именно
такие, а не другие бисеринки к тому или другому месту, и только
тогда, как соблюдут все сие, не спутают бисеринок и не допустят
перерывов и пропусков, картина получает приличный ей вид и свое
имя: так и в отношении к нам, тогда только и сочтет Господь кого-либо
добродетельным, когда он всю картину жизни своей будет развивать
так, что не пропустит ни одного места и ни одного момента времени
без того, чтоб не сделать обязательного для него тогда дела. Стань
же теперь здесь, опирающийся на свою праведность, и скажи: так ли
живешь ты, чтоб всегда творил добро и никогда не опускал дела, обязательного
для тебя, и не допускал дела полудоброго, или даже совсем недоброго.
Если так, опирайся на свою праведность; а если нет, ищи другой опоры
для своего спасения!
2)
Другую часть, входящую в состав полной праведности, составляют добрые
чувства и расположения, скрывающиеся под видимо совершаемыми
делами. Это суть любовь, мир, терпение, кротость, милосердие, воздержание,
смирение, благоговение, отрешение от всего и прочее, и прочее. Добрые
дела, видимо совершаемые, чтоб быть добрыми истинно и служить ко
спасению, должны быть непременно выражением какого-либо из внутренних
добрых чувств; так что, коль скоро в основе их нет доброго чувства,
которым они должны быть воодушевлены, то они негодны и богопротивны.
Так, например, благоговейное к Богу обращение ума и сердца есть
доброе, богоугодное внутреннее настроение. Когда оно есть на душе,
то требует неотложно и соответственных себе дел, которые и бывают,
именно: домашняя молитва, долгие поклоны, хождение в храм Божий
к службам, посещение святых мест, чествование икон, возжжение лампад
и фимиама и прочее. Подобная же сумма видимых дел есть и для выражения
каждого внутреннего чувства; например, для выражения милосердия
есть семь дел телесного и семь дел душевного милосердия. Но всегда
надобно помнить, что последние, то есть дела видимые, тогда только
и имеют цену, когда они служат выражением первых, то есть внутренних
чувств. Так, все видимые дела благочестия: поклоны, молитвословия,
хождение в храм и прочее, тогда только будут истинно добрыми делами,
когда служат выражением внутреннего благочестия, или благоговейного
к Богу обращения нашего ума и сердца, а без сего последнего они
ничто. То же должно сказать и о всех делах милосердия, что они тогда
только и суть истинно добры, когда служат выражением искренней ко
всем братской любви во славу Божию, а не каким-нибудь приспособлением
к другим, желанием выказаться или, как ныне часто говорят, желанием
обнаружить гуманность; это — язычество в христианской одежде. То
же надо сказать и о всех других внешних делах,— что истинная цена
их определяется внутренним расположением... Ибо иначе можно, например,
телом быть в храме, а душою — в блудилище, языком снисходительно
извинять, а в сердце осуждать, положением тела показывать почтительность,
а внутри питать презрение, глазами не смотреть будто на лица, а
в душе распаляться похотью и прочее, и прочее. Внешне все сии дела
и хороши, но цена их пред Богом уничтожается чувствами, кои питают
при совершении их в душе. И следовательно, на праведности можно
основывать свое спасение только тогда, когда можно быть уверенными,
что все чувства и расположения наши исправны и богоугодны — и притом
не час или два, а всю жизнь и непрерывно. Итак, приди сюда, хотящий
основать свое спасение на своем добром поведении, и скажи: не проскользало
ли когда под видимыми добрыми делами твоими неправых чувств, оскверняющих
их... Если не проскользало (но кто может сказать сие?), то успокоивайся
на своей праведности; а если проскользало, как это всякий должен
сознать, то смирись и ищи другой основы своему благонадежию во спасении.
3)
Третью часть полной праведности составляет крепкая, как смерть,
ревность о славе Божией, воодушевленная пламенною любовию к
Богу и воодушевляющая все добрые чувства сердца и все добрые дела
видимые.
Когда
в сердце есть добрые расположения, можно бы, кажется, и успокоиваться
на счет своей участи. Но вот что, братие, возьмите во внимание.
Мы созданы Богом, созданы по образу и подобию Божию, созданы для
того, чтоб славилось нами имя Божие во вселенной, или для того,
чтоб всех себя всецело посвятили мы Богу... А между тем вот что
может быть! Иной сердоболен и сердолюбие свое обнаруживает делами,
но и помышления не имеет о Боге, при всех делах и чувствах сердобольных.
Сердоболие такого не помянется пред Богом, ибо оно не от Него принято,
как заповедь, и не Ему посвящено, как служение и жертва. Иной кроток
и безгневен и сие расположение обнаруживает делами, не позволяя
себе увлекаться чувствами раздора и мщения; но при сем он следует
какому-то инстинктивному расположению к уступчивости, образуемому
сознанием безсилия и робостию, а не заповеди Господа, Который говорит:
прости! Мне отмщение - Аз воздам! (Рим. 12, 19). Кротость
такого не имеет цены пред Богом. Иной воздержен и крайне воздержен:
мало спит, почти не ест и не пьет, редко видят его вне, он всегда
дома и за делом; но не Богу посвящает он труды свои, а или корысти,
или пустой славе человеческой. Воздержности и трудолюбия такого
не признает Господь достойными награды. Так и во всем прочем! Недостаточно
иметь добрые чувства и расположения (кои могут быть и естественные
— прирожденные), надобно еще, чтоб они возглавлены были одним коренным
расположением — ревностию о славе Божией, ею были проникнуты и служили
ее выражением. Коль скоро сего нет, или нет в должной степени и
мере, вся доброта наша ни во что вменится пред лицем Господа, Который
скажет некогда: отойдите от Мене, не вем вас... (Мф. 7, 23;
25, 12). Не вем вас потому, что вы в продолжении жизни своей не
давали Мне знать о себе посвящением Мне ваших добрых чувств и дел!
Итак,
прииди, чающий себе спасения от праведности, и скажи, всегда ли
и в должной ли мере всегда была в тебе ревность о славе Божией и
всегда ли она одна воодушевляла твои добрые чувства и дела? Если
так (а это кто может сказать? ), то успокоивайся на своей праведности,
а если нет, ищи другого способа к оправданию себя пред Богом и другого
основания спасению своему!
Итак,
может, кто хочет, основывать надежду спасения своего и на праведности,
только уж пусть сделает так, чтоб сия праведность была совершенная,
полная и всесторонняя... то есть чтоб вся жизнь его была непрерывною
цепью добрых дел, без перерыва и опущений, чтоб под сими делами
скрывались всегда добрые чувства и расположения, которых они должны
быть только видимыми выражениями, и чтоб все сии чувства и расположения
были воодушевлены одною ревностию о славе Божией, или были жертвою
Богу... Потому, у кого есть все сие, тот приди, стань дерзновенно
пред лицем Господа и скажи Ему, если смеешь и если позволит то совесть
твоя: несмь, яко же прочии человецы. А если нет чего-нибудь,
умолкни и не смей очес возвести на небо и отверзть уст своих, из
глубины души взывая мытаревым гласом: Боже, милостив буди мне
— грешному. Не заглядывайся на то, что есть сколько-нибудь добрые
дела и добрые чувства и что иногда чувствуется припадок жаркой ревности
по Богу. Бог требует не кое-чего, а всего, всей полноты праведности
и доброты, и когда недостает каких-либо частей ее в человеке, то
отвергает всего человека, как непотребного. Возьмете ли вы одежду
от портного, когда в ней все есть и хорошо сделано, а недостает
полы или рукава? Или когда столяр принесет вам стол, чисто обделанный,
только без ноги или другой какой-нибудь части, скажете ли вы ему:
хорошо, оставь? Так и в отношении к нам, не может Бог признать кого-либо
праведным, если в нем недостает каких-либо частей праведности. Но
если никто не может похвалиться, чтоб он и дела все добрые делал
неотпустительно, и чувства все имел добрые, и ревностию Божию всегда
воодушевлен был во всей силе, то пусть лучше и не помышляет основывать
свое спасение на праведности, чтоб в час нужный не обмануться в
сей надежде; пусть лучше забудет о сей праведности и, сколько б
ни делал добра, пусть держит на сердце чувство непотребства своего
пред Богом и ищет других способов к оправданию своему, образец коего
представляет мытарь! Приди, припади и восплачься пред Господом,
сотворившим нас, с верою в Господа нашего Иисуса Христа, Своею безценною
кровию, пролитою на Кресте, омывающего все грехи наши и Своею безпредельною
святостию восполняющего все недостатки наши. Ревнуй о добродетели,
сна не давай очам, чтоб не пропустить случая к добру, не допустить
недоброго чувства и не ослабнуть в ревности; но надежду спасения
всю полагай в Господе, Иже 6ыстъ нам... от Бога правда, и освящение,
и избавление (1 Кор. 1, 30).Аминь.
Печатается
по изданию: Святитель Феофан Затворник "Письма о христианской жизни.
Поучения "
В неделю мытаря и фарисея. Святитель Феофан Затворник. Поучения.
Семь слов в недели, приготовительные к посту и на первую неделю поста.Xpaм
Святителя Николая Чудотворца в Бирюлево.