ОБРАЩЕНИЕ К ПОДВИГУ НОВОМУЧЕНИКОВ
– ОСНОВА ДЛЯ ОБЪЕДИНЕНИЯ НАРОДА
ИНТЕРВЬЮ С НАСТОЯТЕЛЕМ ХРАМА СВЯТЫХ НОВОМУЧЕНИКОВ И ИСПОВЕДНИКОВ
РОССИЙСКИХ СВЯЩЕННИКОМ КИРИЛЛОМ КАЛЕДОЙ
На
вопросы отвечает настоятель храма святых Новомучеников и Исповедников
Российских священник Кирилл Каледа
-
Отец Кирилл, может ли, на ваш взгляд, подвиг новомучеников стать
основой духовного возрождения России?
-
Конечно, подвиг новомучеников удивителен. Каждый, кто страдает за
веру Христову, страдает не за свои ошибки и прегрешения, а участвует
в страданиях Господа нашего Иисуса Христа, сострадает Христу. Для
тех, кто претерпел до конца, мученичество становится наградой. Недаром
говорится: «Принял мученический венец». Венец – знак победителя.
Многие
наши отцы, деды, бабушки оказались верными чадами Церкви, достойно
пронесли звание христиан через гонения, сохранили в те страшные
годы образ Божий, данный от рождения каждому человеку. При изучении
следственных дел невозможно не заметить разницу между поведением
верующих и неверующих. Маршалы, не раз смотревшие смерти в лицо,
писали такие небылицы о себе и своих близких… (Я говорю это не в
осуждение – не дай Бог кому-либо из нас оказаться на их месте).
А простая неграмотная монахиня совершенно спокойно говорила в глаза
своим мучителям, что советская власть не вечна, а послана нашему
народу в наказание за грехи, для очищения.
Но
возникает вопрос, станем ли мы достойны перенесенных нашими отцами
и дедами страданий, их жертвы? Сегодня люди в России по-разному
относятся и к подвигу новомучеников, и вообще к страданиям, перенесенным
нашим народом в XX веке. Многие говорят: зачем ворошить прошлое?
А ведь наши отцы и деды страдали и за нас! Сегодня у нашего народа
почти не осталось духовных ценностей, которые бы объединяли его
в единое целое. Мы связаны только языком и единым географическим
пространством. В то же время у большинства наших соотечественников,
как это ни страшно, есть родственники, пострадавшие в те годы. Не
только за веру – в том же Бутово в одних могилах лежат и святые,
и те, кто их расстреливал. Ведь вскоре после массовых расстрелов
верующих многие сотрудники НКВД также были репрессированы.
- И, возможно, кто-то из них в последнюю минуту воззвал к Господу
так же искренне, как разбойник на кресте?
-
Безусловно. Когда в 1994 году здесь устанавливали крест, освящавший
его владыка Сергий (ныне митрополит Воронежский и Борисоглебский,
а в то время архиепископ Солнечногорский) сказал, что здесь каждый
нес свой крест – и те, кого расстреливали, и те, кто расстреливал.
Тогда я не принял эти слова, но теперь понимаю, что владыка был
прав. Поэтому нужно не искать правых и виноватых, а обратиться к
памяти жертв репрессий. Обращение к этой памяти может стать платформой
для объединения народа.
-
Батюшка, а во время освящения креста уже планировалось строительство
храма?
-
Его Святейшество благословил написать под крестом следующую надпись:
«На месте сем будет сооружен храм в честь новомучеников и исповедников
российских в память об иерархах, клириках, монашествующих и мирянах,
за веру и правду жизнь свою положивших и мученическую кончину здесь
приявших». Только во время освящения креста я узнал, что именно
на этом полигоне был расстрелян мой дед по маминой линии протоиерей
Владимир Амбарцумов (канонизированный на Архиерейском соборе в 2000
году), а также родственники многих моих знакомых и друзей. И мы
решили, что храм здесь необходимо построить как можно быстрее. Написали
Патриарху прошение о благословении этого начинания. Святейший благословил
создание общины, я был избран председателем приходского совета.
Начали строить храм, через некоторое время меня рукоположили в диаконы,
затем в священники и назначили настоятелем.
- А до 1994 года вы о священстве не помышляли?
-
Я кандидат геолого-минералогических наук, работал в Геологическом
институте, работу свою любил, но думал о принятии священного сана.
Советовался со своими руководителями, и они говорили, что надо подождать.
Хотя и дед, и отец у меня были священниками, они не относились к
традиционному духовному сословию. Оба имели высшее светское образование.
Дед, священномученик Владимир, был наполовину немцем, наполовину
армянином. В детстве его крестили в лютеранство, в юности он перешел
в баптизм, активно участвовал в христианском студенческом движении,
и только потом принял Православие и стал священником. Позже, когда
не было возможности служить в храме открыто, он служил тайно, а
чтобы прокормить семью, работал в научных организациях. Выпускник
физмата Московского университета, он занимался проектированием установок
искусственного климата и различных измерительных приборов на основе
логарифмической линейки. Имел ряд авторских свидетельств. Отец,
протоиерей Глеб Каледа, доктор геолого-минералогических наук, в
1972 году был тайно рукоположен и 17 лет служил дома, где была устроена
церковь. Только в 1990 году, за 4 года до смерти, он вышел на открытое
служение.
-
И служил не только на приходе, но и в Бутырской тюрьме, о чем рассказал
в своей пронзительной книге «Остановитесь на путях ваших. Записки
тюремного священника». Это хоть и не мученичество, но очень тяжелый
крест?
-
Конечно. Но у папы был огромный опыт. И не только духовный, но и
педагогический, и профессиональный (геология – не просто наука,
это и образ жизни; в экспедициях нам, геологам, приходится общаться
с самыми разными людьми), и фронтовой. Для папиной паствы (заключенных,
в том числе и приговоренных к смертной казни) важен был не боевой
подвиг, а то, что он видел в лицо смерть. Об этом необязательно
было говорить, это на любого человека накладывает определенный отпечаток.
Поэтому по милости Божией у папы получилось пастырское служение
в тюрьме. Именно там он укрепился в своем неприятии смертной казни.
Он говорил: «Мы осуждаем на смерть одного человека, а расстреливаем
другого».
-
Надо же! А многие православные убеждены, что отмена смертной казни
– либеральная выдумка, доказывают, что с точки зрения христианина
смертная казнь не только приемлема, но необходима.
-
На мой взгляд, как раз с точки зрения Православия смертной казни
быть не должно по той простой причине, что жизнь и смерть находятся
в руце Божией. Кто-то не созрел для покаяния за 20 дней, прошедших
от вынесения приговора до приведения его в исполнение, но, возможно,
если бы прожил еще несколько лет, он бы покаялся. Убивая же преступника,
мы лишаем его возможности покаяния. В годы папиного служения в Бутырской
тюрьме мы много с ним говорили на эту тему, и он стоял именно на
такой позиции.
-
Были ли у вас или у ваших братьев и сестер трудности в детстве из-за
того, что родители воспитывали вас в вере?
-
Особенных трудностей не было. Нас, действительно, воспитывали в
вере, мы знали, что наш дедушка был священником и погиб, что многие
старшие друзья наших родителей или друзья наших дедушек и бабушек,
которые бывали у нас дома, прошли через лагеря. Но нам еще в раннем
детстве объяснили, что в школе и во дворе говорить об этом нельзя.
Нам в голову не приходило противопоставлять себя нашим сверстникам,
считать, что мы лучше их. В то же время мы понимали, что, не вступая
в комсомол, можем лишиться каких-то жизненных благ.
-
Несмотря на это, вы все, кроме матушки Иулиании, принявшей монашество,
получили высшее образование?
-
Да. И матушка Иулиания не получила высшего образования не потому,
что стала монахиней, а из-за слабого здоровья. Она окончила медучилище,
работала в реанимации, пыталась учиться в институте, но ей это было
очень тяжело физически. Вторая сестра и мы с братьями получили высшее
образование. Чтобы не привлекать к себе внимание, мы после 8-ого
класса уходили в разные школы. Нас было шестеро, и если бы мы оставались
в одной школе, учителя наверняка бы заметили, что мы принципиально
не вступаем в комсомол. А так ближайшую к дому школу окончил только
старший брат Сергей. (В 2000 году они с женой погибли в автомобильной
катастрофе). Второй брат, Иван (ныне отец Иоанн), ушел в знаменитую
2-ю математическую школу. Остальные братья и сестры просто разбегались
по разным школам.
-
Неужели ни у кого из вас не было периодов охлаждения к вере, ухода
из Церкви?
-
Ухода не было. Были периоды более или менее активной церковной жизни,
но мы всегда были верующими и, даст Бог, будем.
-
А ваши дети и племянники тоже остались в Церкви?
-
Мои дети еще ходят в детский сад, поэтому говорить о том, сохранили
ли они веру, рано. Многое зависит от нашего воспитания и наших молитв.
Степень воцерковленности племянников разная. Несомненно, все они
верующие, но, к сожалению, некоторые почти не воцерковлены. С другой
стороны, дочь сестры замужем за священником, еще одна племянница
– послушница в монастыре.
-
Наверное, детство – лучший период для восприятия веры. Может быть,
не самый глубокий, но зато самый сердечный. Увы, большинство из
нас воспитано без Бога. Насколько важно для вас, что вы выросли
в семье, где сохранялись традиции?
-
Я прошел своим путем, вы – своим. Благодарю Господа за то, что Он
судил мне такой путь, что я был так воспитан. Несомненно, в детстве
очень много дало общение с друзьями дедушек и бабушек – глубоко
верующими людьми, пережившими гонения. По милости Божией нам довелось
общаться с людьми, которых я и при жизни считал праведниками.
-
Сегодня таких людей нет?
-
Я и сейчас иногда посещаю опытных духовников, советуюсь с ними.
Но это другое. К тем людям мы шли не за советами, а просто попить
чайку, поговорить. Так мы общались с тетей Таней (монахиней Магдалиной),
архиепископом Тихвинским Мелитоном. Восполнить общение с ними невозможно.
Я понимал - опыт тети Тани такой, что я никогда не скажу: Бога нет.
Можно сказать, что она – простая неграмотная бабушка - напрямую
общалась с Богом. И это не темная вера. Тетя Таня была очень светлым
и мудрым человеком.
-
Наверное, мы потому и не объединены, что прерваны традиции. Придется
их восстанавливать?
-
Увы, боюсь, что это невозможно. По милости Божией я был знаком со
священником-исповедником Василием Евдокимовым. Он родился в 1903
году, прожил почти сто лет, многое пережил, до конца дней сохранял
память. Он говорил, что мы не представляем, какая счастливая была
жизнь в дореволюционной России. И объяснял, почему: «Люди доверяли
друг другу». А сегодня не доверяют.
-
Но если люди осмыслят подвиг новомучеников и вообще страдания своих
отцов и дедов, то со временем вновь начнут доверять?
-
В духовной жизни не может быть сослагательного наклонения. Нам надо
трудиться, молиться, чтобы Господь дал нам зреть наши прегрешения,
чтобы мы покаялись, могли поддержать наших близких в их духовном
делании и чтобы Господь дал им силы к духовному совершенствованию.
-
А для этого надо осознать, прочувствовать подвиг новомучеников и
исповедников российских?
-
Да, их жизнь должна быть идеалом. Советских школьников воспитывали
на Павлике Морозове и других лжегероях. А новомученики и исповедники
российские - подлинные герои, сохранившие в себе образ Божий.
-
Достаточно ли сегодня в Церкви уделяется внимания новомученикам,
рассказывается об их подвиге?
-
Недостаточно. Показатель тому – богослужебные указания, которые
даются священнослужителям на ближайший год. Память новомучеников
отмечается 128 дней в году, а богослужения рекомендуется совершать
не более 10 раз в год. Я об этом говорил на прошлогодних Рождественских
чтениях, но и в этом году вышли аналогичные богослужебные указания.
Конечно,
ситуация меняется в лучшую сторону. Священнослужители и миряне всё
больше узнают о подвиге новомучеников, всё большее количество приходов
и отдельных верующих приезжает к нам. И всё большее количество приходов
почитает новомучеников.
-
Отец Кирилл, что больше всего мешает объединению народа?
-
Наше безразличие, теплохладность.
-
Но есть пророчество преподобного Серафима Саровского о возрождении
России?
-
Дай Бог. Но мы должны быть достойны этого пророчества. Если мы не
будем достойны, Господь отнимет от нас любые пророчества.
-
Видимо, вы не разделяете популярное убеждение, что только Россия
может спасти мир?
-
Это духовная гордыня. Безусловно, весь мир переживает глубокий духовный
кризис. Безусловно, в духовной жизни всего мира Россия занимает
очень значимое место. Но Россия, а не мы. Нам еще трудиться и трудиться.
С
настоятелем храма святых Новомучеников и Исповедников Российских
священником Кириллом Каледой беседовал Леонид Виноградов
Интервью
о.Кирилла Каледы,настоятеля храма свв.Новомучеников и Исповедников Российских
в Бутово, журналу "Мы в России и Зарубежье", опубликованное на страницах сервера Православие и Мир
Бутовский полигон (сайт в разработке, но уже есть очень много интересных материалов, например вот эти)
"Бутово
- Русская Голгофа" (аудиозапись доклада о.Кирилла Каледы, настоятеля храма
во имя святых новомучеников и исповедников Российских в Бутово на XI Международных
Рождественских образовательных чтениях)