|
История
Храма † Школа
† Фотоальбом †
Наш адрес † Библиотека † Видеозал †
Владимирская икона Божией Матери.
ИЗ ТУПИКА ВРАЖДЫ Не единожды чудотворная Владимирская икона Божией Матери спасала Первопрестольную от нашествия иноплеменников. Так было в августе 1395 года, в 1431 году, так было в июне 1521 года. По легенде, в декабре 1941 года по приказу Сталина именно Она была в самолете, совершавшем облет осажденного города. Но было и так, что Ее радением прекратились междоусобные брани, когда притекли к Ней молящиеся и воззвали избавить город от наветов вражиих. Было это в октябре 1993 года, о чем рассказывает Сергей Евгеньевич Донцов, полковник милиции, доцент, заслуженный юрист РФ, заместитель начальника Главного управления казачьих войск при Президенте Российской Федерации, заместитель председателя правления пенсионного фонда Российской Федерации. Пишу эти краткие воспоминания об имевших место в реальной жизни событиях по просьбе глубокоуважаемого профессора Павла Васильевича Флоренского, сопредседателя Экспертной рабочей группы по описанию чудесных событий, происходящих в РПЦ, при Синодальной Богословской Комиссии Московского Патриархата. Было ли то проявлением чудотворной силы? Прочитавший рассудит по-своему. Крещенный по православному обычаю и, как говорят, «церковный» человек, очевидно, увидит в происшедшем явление Божественной силы. Другим это может быть просто интересно, как информация о жизненном факте истории нашего Отечества. Шел октябрь 1993 года. Вряд ли людям, особенно москвичам, не запомнились те тревожные дни противостояния Верховного Совета РСФСР и Кремля, вооруженные люди на улицах Москвы, стрельба, захват «восставшими» здания бывшего СЭВа, штурм телестудии в Останкине, а затем уже стрельба из танков по Дому правительства и его блокада. Всему этому предшествовала попытка Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II примирить Верховный Совет и Кремль. В то время я, будучи старшим офицером милиции, служил в мэрии Москвы и вместе с Ю.М. Лужковым участвовал в совещаниях, проводимых Святейшим Патриархом в Свято-Даниловом монастыре. Пока главным переговорщиком со стороны Совета был Р.Х. Абдулатипов, были проблески надежды, что дело не дойдет до кровопролития, но после его замены Ю.М. Ворониным ситуация стала все более заходить в тупик. Однажды ближе к ночи, когда представители Верховного Совета, в очередной раз пообещав найти компромисс, уехали совещаться, меня подозвали Святейший Патриарх и Ю.М. Лужков и сказали, что ими принято решение получить из Третьяковской галереи Владимирскую икону Божией Матери и провести в ближайшие дни сугубый молебен о мире и согласии. Мне поручили эту акцию осуществить, дав на это один день. Епископу Арсению поручалось найти достойный киот. Была одна очевидная трудность - икона находилась в музее под юридической и фактической охраной государства. Очевидно, что для должного нормативного решения вопроса времени не было. Здесь же был составлен несложный и по юридическим мерам «бессильный» документ о временном изъятии иконы, который от имени исполнительной власти подписали Ю.М. Лужков и О.Н. Сосковец (тогда первый заместитель председателя правительства РФ). Святейший Патриарх также поставил свою подпись. Это было благословение, а это было уже сильно. С таким документом и восемью вооруженными милиционерами я прибыл следующим утром в Третьяковку, где в холле меня ждала заместитель директора музея (не помню ее достойное имя и отчество). Зная уже о цели моего визита и увидев меня в форме и с вооруженными людьми, она конечно же была весьма недоброжелательна и прямо с порога заявила, что икону она не отдает и, как говорится, только через ее труп. Я показал наш документ, который ее несколько смягчил, и она согласилась обсудить вопрос с реставраторами и хранителями музея, уже приглашенными ею в актовый зал. Мы пошли. Я был полон решимости, так как у меня был приказ начальника, благословение Патриарха, пистолет и восемь автоматчиков. - А вы видели икону? - вдруг спросила она. Я ответил отрицательно, так как старался принципиально не изучать иконы в музеях, где и помолиться-то на них нельзя. - Давайте подойдем, - пригласила меня заместитель директора. Я хотел было отказаться, но потом решил, что стоит выиграть время, так как ни одной мысли, достойной для беседы с представителями музея, у меня не было. Точнее, была одна. Я просто хотел им предъявить документ и сообщить, что на следующий день икона будет взята и в тот же день возвращена, но эта мысль мне чем-то не нравилась. Мы прошли к иконе Божией Матери, немного постояли. Кто видел образ Владимирской воочию, тот знает, какое Она может произвести воздействие на человека. И тут я понял, что мой план просто чепуха, никуда Она не уйдет, если Сама не захочет. Мы пошли с заместителем директора в зал, где сидело около десяти человек мужчин и женщин. Я поднялся на небольшую сцену, на которую вели три ступеньки. Это я запомнил, потому что ступеней было так мало, а слов у меня еще не было. Кроме того, я чувствовал на себе весьма тяжелые взгляды присутствующих. Медленно повернувшись, я увидел каменные лица и злые глаза. Так смотрят на грабителя, сидящего в тюремной камере. И вдруг я сказал то, чего сам придумать не мог: - Дайте ради Христа икону помолиться. На один день. Вы же православные. Как все переменилось! Другими стали лица, иными глаза, и один из сидящих сказал: - Правда, почему не дать, полковник ради Христа просит. Позже в одной из вечерних молитв Божией Матери я нашел слова обращения к Ней: «...и Твоими молитвами настави мя на деяния благая...» Приехав в Свято-Данилов монастырь, я с радостью доложил Ю.М. Лужкову, что дело решилось положительно. - Как все было? - спросил Ю.М. Лужков. - Надеюсь, без угроз и применения силы? Я ответил, что все было самым чудесным образом, то есть Сама Божия Матерь приняла решение, и делать мне ничего не пришлось. Но это было не последнее чудо Божией Матери в эти дни. На следующий день в сопровождении двух монахов икона прибыла в Богоявленский (Елоховский) собор. Сотни людей на площади и в храме. Была служба, возглавляемая Святейшим Патриархом, коленопреклоненный молебен. Такого единения сотен людей в молитве я более не видел. На коленях стоял весь собор и среди них (в то время еще не крещенный) Ю.М. Лужков. После службы меня подозвал Святейший Патриарх и сказал, что ему передали всеобщее мнение молившихся - икону в музей не возвращать, не расходиться, пока Патриарх не согласится с таким решением. О насильственным выносе иконы не могло быть и речи, так как силы имевшейся милиции и верующих были явно не равны. Об этом я доложил Ю.М. Лужкову. Как вариант икону можно было вынести через боковые выходы, но это допустимо для вещей, но не для Нее, да и вряд ли верующие дали бы нам это сделать. Ю.М. Лужков попросил меня передать Святейшему, а через его обращение - верующим, что сразу по окончании «смуты» он (Лужков) добьется передачи иконы Церкви. Так Святейший Патриарх и сказал молящимся в соборе. Заплакали и расступились. Позже, сразу в день прекращения противостояния, в мэрии был подготовлен и подписан теперь уже покойным Б.Н. Ельциным указ «О воссоздании исторического облика Красной площади», в котором среди прочего (воссоздание Иверской часовни, Казанской церкви и т.д.) значилось возвращение Церкви из музея икон Божией Матери «Владимирская» и рублевской «Троицы». Еще одним чудом, по моему мнению, было то, что бунт был действительно бессмысленным, но не беспощадным. А лично для меня - мой милицейский автомобиль, простреленный таинственными снайперами у Никитских ворот, но не попавшими в меня. С.Е. Донцов, полковник милиции, заслуженный юрист РФ Из книги «Чудеса истинные и ложные»
История
Храма † Школа
† Фотоальбом †
Наш адрес † Библиотека † Видеозал †
|
||||
