На
южной окраине Могилева, на высоком и крутом берегу Днепра, откуда
открывался прекрасный вид на заднепровские дали, стоял небольшой
двухэтажный губернаторский дом.
Здесь имел пребывание Государь Император
во время своих приездов в Могилев.
Почти вплотную к этому дому или как мы его
называли — «дворцу», примыкало длинное двухэтажное здание Губернского
Правления; в нем находилось Управление Генерал-Квартирмейстера,
этого «святая святых» всей русской армии.
Перед дворцом и Управлением была довольно
большая площадка, обнесенная со стороны прилегавшего к ней городского
сада и улицы железной решеткой.
У парадного входа дворца, когда Государь
был в Ставке, обыкновенно стояли парные часовые от Георгиевского
батальона, составлявшего охрану Ставки.
Батальон комплектовался георгиевскими кавалерами
— офицерами и солдатами всех строевых пехотных частей армии, по
особому выбору. Это, так сказать, были «храбрейшие из храбрых».
В ближайших аллеях сада и на прилегающей
к площадке улице несли дежурство чины дворцовой полиции и секретные
агенты, которых мы называли «ботаниками». Дабы не обращать на себя
внимание, они, внешне сохраняя непринужденный вид, словно прогуливаясь,
останавливались у дерева или цветочной клумбы и как бы внимательно
их рассматривали, в то же время зорко следя за всеми прохожими и
проезжими.
Невдалеке, напротив Управления Ген.-Квартирмейстера,
за садом в большом здании Окружного Суда помещалось Управление Дежурного
Генерала Ставки, во главе которого стоял Ген.-Лейтенант Кондзеровский.
Остальные учреждения Ставки были размещены
в казенных и городских зданиях, гостиницах и школах.
***
Жизнь Ставки до роковых февральских дней
шла нормальным, давно заведенным порядком.
Работали в условиях совершенно мирной обстановки;
до ближайшего участка фронта—Западного — было около 250 верст.
Рабочий день Управления Генерал-Квартирмейстера,
где я, в чине подполковника Ген. Штаба имел высокую честь служить
вплоть до заключения в Быхове вместе с Ген. Корниловым, начинался
в 8 ч. утра, и с перерывами для питания продолжался обыкновенно
до 10-11 ч. вечера.
Во главе Управления стоял Ген.-Лейтенант
Лукомский.
На фронте в дни, предшествовавшие революционной
буре, было спокойно. Происходили лишь незначительные, успешные для
нас бои на Юго-западном и Кавказском фронтах.
Все мысли наши и работа были сосредоточены,
главным образом, на подготовке к весеннему общему с союзниками наступлению...
Русская армия к этому времени, благодаря
усиленному производству отечественной промышленности и поддержке
союзников, располагала огромными материальными и техническими средствами;
она была ими богата как никогда со времени начала войны. Что же
касается духа армии, то он оставлял желать лучшего...
Продолжительная и кровопролитнейшая во всей
мировой истории война, вызвавшая огромную напряженность духовных
и материальных сил, понизила вообще моральную устойчивость боровшихся
народов и их армий.
Но, нужно правду сказать, это в большей
степени, чем кого-либо, коснулось нашей родины и русской армии;
причиной тому были обстоятельства внутренне-политического характера
и в частности, как результат крупных пробелов в воспитании народных
масс в духе сознательной и горячей любви к родине.
В общем же, однако, нужно признать, что
русская армия начала 1917 г., прочно державшая свыше чем 1000 вер.
фронт, представляла внушительную силу и могла быть использована
не только для продолжения пассивной обороны, но и для наступления,
что, при наличии упомянутых выше огромных технических средств, сулило
успех.
Дабы закончить так затянувшуюся, перешедшую
на истощение и медленное обескровление народов войну, нужно было
той или другой из борющихся сторон— союзникам или центральным державам
— напрячь все усилия и нанести врагу последний и всесокрушающий
удар.
И тот удар, который готовилась нанести вместе
с союзниками Россия, была бы более чем вероятно роковым для Германии.[1 ] Однако события конца февраля
и начала марта —вспыхнувший и охвативший нашу родину революционный
пожар не только сжег большие ВОЗМОЖНОСТИ на победоносное окончание
войны,[2 ]
но и разрушил грандиозную, созданную веками и многими, многими поколениями
русского народа величественную храмину Государства Российского...
1
Людендорф в своих воспоминаниях (т. II) пишет, что если бы русские
перешли весной 17 года в наступление, германская армия попала бы
в весьма трудное положение, последствия коего он даже не может себе
и представить. 2
Русская революция спасла нас от гибели», радостно восклицает Людендорф
(т II)
Пронин В.М. Последние дни Царской Ставки.Журнал Русское Возрождение.
Библиотека храма Святителя Николая Чудотворца, Архиепископа Мир Ликийских
в Бирюлеве.