Без глубокого проникновения
в Православие даже постоянное посещение храма и неуклонное исполнение
молитвенного правила могут оказаться недостаточными для истинного
воцерковления. Но в духовной жизни Царской Семьи одно было неразрывно
связано с другим. Перед нами выдержка из письма Государыни Александры
Феодоровны от 1 октября 1915 года, посланного в Ставку, где Царь
Николай находился с Сыном Алексеем: «Прошу тебя, следи за ним, чтобы
маленький не утомлялся...» - пишет Императрица, и тут же тревога
о здоровье больного опасной болезнью Мальчика сменяется, может быть,
еще более сильной тревогой о Его духовном здоровье: «Прошу тебя,
дорогой, спрашивай Его время от времени, хорошо ли Он молится».
Александра Феодоровна все время подробно описывала отсутствующему
Государю, как Она с Дочерьми проводит время. Упоминания о посещении
храма в этих описаниях присутствуют постоянно: «Младшие Девочки
работают, а старшие пошли в Наш госпиталь чистить инструменты. В
половине 7-го пойдем к вечерне в Нашу маленькую новую церковь».
«Я молюсь с ним каждый вечер», - пишет Государь.Александра Феодоровна
на это откликнулась: «Как мило, что ты молишься с Беби по вечерам!»
Беби - так ласково называли Царевича в Семье. И снова рассказывает
Государю: «Мы ходили к обедне в 10 часов, затем Я переоделась и
Мы пошли в госпиталь, где работали до 2 часов. После завтрака каталась
с Девочками».
Это одна сторона религиозной жизни святого Семейства. Но и другая,
внутренняя приоткрывается нам в переписке членов Царской Семьи.
Мать-императрица писала старшей Дочери Ольге: «Старайся серьезно
говорить с Татьяной и Марией о том, как нужно относиться к Богу».
«Ольга, дорогая, в комнате Я или нет, ты всегда должна вести себя
одинаково. Это не Я за тобой смотрю, а Бог все видит и повсюду слышит,
и это Ему мы должны в первую очередь постараться понравиться, делая
все, что нужно, слушаясь Своих Родителей и тех, кто о нас заботится,
и побеждая Свои недостатки».
«Изо всех сил старайся быть как можно лучше, терпеливее и любезнее,
во время святого поста серьезно вслушивайся в прекрасные молитвы
в церкви».
Дети сострадали больной Матери, жалели Ее, но на примере собственной
болезни Государыня учила Их терпению и смирению пред волей Божией.
«Когда Богу будет угодно, чтобы пришло время Мне поправиться, Он
поможет Мне, но не раньше. Он знает, почему послал Мне эту болезнь,
и мы должны быть уверены, что это к лучшему».
«Ольга, дитя мое.- Пока вы молились в церкви, Я читала молитвенник,
молилась здесь. Очень грустно, что Я снова не ходила в церковь,
но что делать? Остается молиться в Своей комнате».
«Бог послал нам крест, который нужно нести. Я знаю, это скучно -
иметь маму-инвалида, но всех вас это учит быть любящими и мягкими.
Старайтесь быть только больше послушными, тогда Мне будет легче,
а ты покажешь маленьким хороший пример...»
«Нам всем положено нести Свой крест. Мой таков. И Я, дорогая, не
ропщу, Богу все лучше ведомо. Не беспокойся, малышка, все будет
хорошо. Да благословит тебя Бог».
Флигель-адъютант Мордвинов искренне изумлялся: «Я до сих пор теряюсь
в догадках, каким образом Государыня, выросшая в среде совершенно
чуждой и противоположной русскому "народному" Православию, сумела
впитать в себя самые характерные и глубокие его черты; склонен думать,
что, помимо наследственного расположения к сложным духовным переживаниям,
полученного от матери, Государь отказывал в этом отношении немалое
влияние.
Эти черты многие с насмешкой стараются относить "к пережиткам XIX
века", совершенно забывая, что в стремлениях человеческого духа
и веры века играют ничтожную роль и настоящем верующим нашего "великого"
XX столетия крепкие, восторженные до наивности верования первых
веков христианства должны являться столь же заманчивыми, как и достойными
подражания...
Они оба: и Государь Императрица - носили в Своей душе это стремление
к Богу, и вся их внутренняя интимная жизнь была полна религиозным
содержанием. Глубину этой жизни можно было не только чувствовать
- о ней можно было и догадываться по многим поступкам. Хотя замкнутые,
стесняющиеся почти всегда, Они были в этом отношении замкнуты особенно.
Как истинные носители религиозного света, Они были носителями не
показными, а тихими, скромными, почти незаметными для большинства.
Помню один день в Могилеве во время последнего приезда туда Царской
Семьи, когда одна из Великих Княжон мне сказала: "Мама хочет быть
у всенощной не в штабной церкви, а в городском монастыре и просит
вас сопровождать Нас. Только, пожалуйста, не предупреждайте никого
и не говорите полиции. Мы хотим помолиться совсем незаметно для
других". Мы вошли никем не замеченные в церковь и смешались с молящимися.
Императрица купила свечи и Сама, как и Великие Княжны, поставила
их пред чудотворной иконой. Все Ее движения, земные поклоны, приемы,
с которыми Она ставила свечку, крестилась, прикладывалась к образам,
меня поразили Своим изумительным сходством с движениями простых,
религиозно настроенных русских женщин. Только женщина, родившаяся
и выросшая в старинной православной среде, проникнутая православными
обычаями, сознающая всю ценность церковных обрядов, даже думающая
простодушно по-русски, могла таким внешним образом выражать свое
молитвенное настроение...»
Понятно, что при таком Своем отношении к Господу и Его дому - православному
храму - Родителям не пришлось прилагать специальных усилий, чтобы
воспитать Детей в благочестии. Царские Дети впитывали домашнюю атмосферу
благочестия так же естественно, как вдыхали воздух. «Временами старшие
даже мечтали временно пожить в числе рядовых сестер обители у Своей
любимой Тетушки» (Игумен Серафим {Кузнецов}).
В Царской Семье происходило то, о чем так хорошо писала Софья Куломзина
в замечательной книге «Семья - малая Церковь. Записки православной
матери и бабушки»: «Мне кажется, что первые шаги на пути открытия
веры в Бога в жизни младенца связаны с его восприятием жизни органами
чувств - зрением, слухом, вкусом, обонянием, осязанием. Если младенец
видит, как родители молятся, крестятся, крестят его, слышит слова
"Бог", "Господь", "Христос с тобой", принимает Святое Причастие,
ощущает капли святой воды, трогает и целует икону, крестик, в его
сознание понемногу входит понятие, что "Бог есть". В младенце нет
ни веры, ни неверия. Но у верующих родителей он растет, воспринимая
всем своим существом реальность их веры так же, как ему понемногу
делается понятным, что огонь жжется, что вода мокрая, а пол твердый.
Младенец мало что понимает о Боге умом. Но из того, что он видит
и слышит от окружающих, он узнает, что Бог есть и принимает это...
Первое, очень простое понятие о Боге заключается в этом осрзнании,
что Бог есть, как есть тепло и холод, ощущение голода или сытости».
«В некоторых домах всегда какая-то мрачная атмосфера. Иных религия
делает суровыми и угрюмыми. Но это не по-христиански. Религия, которую
вдохновляет слово Христа, - солнечная и радостная» - так считала
Государыня Александра Феодоровна. В семейном гнезде последнего русского
Императора всегда царила радость, омрачаемая только болезнью Царевича
и недомоганием Государыни. Православие воспринималось как жизнь
во всей ее полноте. Дети любили устраивать праздники и делиться
праздником с другими. Александра Феодоровна Сама раскрашивала деревянные
яйца на Пасху. Дети готовили подарки на церковные торжества и дарили
не только друзьям, но и нуждающимся. Не было у Них непонятной для
мирского человека строгой аскезы - было смирение и стремление к
лучшей, Небесной жизни. Была любовь ко Христу и Его Церкви. И евангельская
любовь к ближнему. А это значит, Они исполнили главную заповедь,
данную Богом миру.
Предыдущая
часть
