История Храма ШколаФотоальбомНаш адресБиблиотека † Видеозал † 
ОбращениеНовомученикиНовостиОбновления сайтаКарта сайта

"И мы жить не сможем, если забудем..."
Воспоминания о духовном отце.*

См. также:
7 марта 2010: вечер памяти о.Александра 
О фильме "Нечаянная радость" 
4 марта 2001: Поминовение
21 сентября 2001: 50 лет у Престола Божия
март 2000: Памяти протоиерея Александра Егорова
Ко дню памяти священномученика Серафима (Чичагова) Перейти к подборке материалов

"И мы жить не сможем, если забудем..."
Воспоминания о духовном отце:

Воспоминания являются текстовым вариантом замечательной передачи 5 марта 2006 года на радио "Радонеж" с участием священника (ныне протоиерея) Николая Скурат, игумении Иулиании (Каледы), протоиерея Максима Козлова.
Скачать аудио-запись в формате mp3 (6.8 Мб)
.

"НАСТАВНИК"
Воспоминания о духовном отце:

По слову одного из чад отца Александра, «самое главное относится к той тайне, которая есть в отношениях между подлинным духовником и его даже самыми недостойными, но чадами. Это тайна любви Христовой. Это то настоящее, чего мы так ищем в Церкви. Не только того, о чём мы можем прочитать в книгах... Вот живой человек, который сам поступает по Евангелию. И ты видишь, что это возможно, и ему веришь. Вот так по-глубокому, до конца. Не в том смысле, что не подведёт, а в том смысле, что то, что он говорит, чему учит, есть до конца правда Евангелия». И дай Бог каждому встретить на своем жизненном пути человека, о котором можно было бы произнести такие слова!


Игумения Иулиания (Каледа),
настоятельница Зачатьевского монастыря:


        Вспоминается, что, когда я в детстве ходила на исповедь к батюшке, часто во время больших праздников не было возможности исповедовать каждого ребенка индивидуально. Тогда обычно батюшка собирал нас, всех деток, около аналоя. Он вставал около аналоя сам и ставил всех нас, маленьких, поближе к себе, больших чуть дальше. Он начинал говорить с нами какими-то простыми словами о том, что мы должны слушаться родителей, не обижать младших братьев-сестер, жить дружно, молиться.

Игумения Иулиания (Каледа)

        Говорил он очень просто и с такой любовью! Всем ведь известно, что родителей надо слушаться, но у него всегда такие живые примеры были. Один раз он говорит: «Вот вы представьте, сейчас вы еще совсем маленькие, юные. Если маленькое деревце начнет расти криво, к нему палочку привяжут, оно растет ровнее. А если дерево уже большое, то какую палочку ни привязывай, оно уже никогда не выпрямится. Так вот и вы, если начнете сейчас с Божией помощью стараться жить по заповедям, то выпрямитесь и вырастите стройными деревцами, а если сейчас стараться не будете, то потом сложно будет». Помню, я отходила от аналоя, и мне так хотелось ровненьким деревцем быть.

        Потом, когда я уже выросла, стала в храме много помогать. В храме всегда бывают разные искушения. Однажды, помню, позвал меня батюшка в весенний день к аналою. Солнышко такое яркое было, а окна еще не успели помыть после зимы. И батюшка так показывает на окно и говорит: «Посмотри, окно чистое?» - «Да нет, - говорю, - батюшка, грязное». - «А ты на солнышке хорошо видишь, что он грязное?» - «Конечно, батюшка». - «А если в темноте бы, ты сейчас увидела бы, что оно грязное?» - «Нет, батюшка, не увидела бы». Думаю: что-то батюшка интересно так со мной разговаривает. А он мне и говорит: «Вот ты знаешь - чем ближе к свету, тем ярче тени. Чем ближе к Богу, тем больше всяких искушений. Ты никогда не смущайся, если в храме увидишь или услышишь, что люди, может быть, как-то не так поступают. Чем больше человек старается к Богу приблизиться, чем больше он к Нему приближается, тем действительно ярче эти тени, тем больше враг рода человеческого ставит ему подножку. Что бы ты ни увидела, что бы ты ни услышала - никогда ничем в храме не смущайся. Помни, что ничего без промысла Божия быть не может, что по мере приближения к солнцу правды все делается виднее». Сначала я не придала значение этим словам, а потом часто их вспоминала с благодарностью.

        Наш батюшка с огромным почтением и уважением относился к священноначалию и к нашему Святейшему Патриарху Алексию. И вот когда отец Александр уже болел, лежал в больнице, то отцы собрались его пособоровать. Как раз то ли накануне, то ли в этот день я была у Святейшего Патриарха и рассказала ему, что батюшка тяжело болеет. Святейший передал батюшке благословение, поклон и передал, что за него молится и призывает Божие благословение. Помню, после соборования батюшка со смирением всех поблагодарил, попросил у батюшек, многие из которых были его духовными чадами, все молодые и годились ему в сыновья, прощения за доставленные хлопоты. Потом я подошла к нему и говорю: «Батюшка, Святейший Патриарх просил передать вам благословение и что он молится за вас». Он так был тронут! Он так был рад! «Спаси его Господи! Ты передай ему мою сыновнюю преданность, сыновнюю благодарность. Я так ему благодарен за все!» Просто удивительно, как такой уже маститый протоиерей благоговел перед Патриархом, был всегда очень покорным священноначалию.

        Смирение у него всегда было удивительное. Я помню, когда уже стала игуменией, слышу, что в разговоре батюшка меня называет на «вы». Я сначала думала, что мне показалось. А потом слышу - один раз, второй, мне даже не по себе стало. Я говорю: «Батюшка, вы что, ко мне на «вы» обращаетесь?!» Он отвечает: «А как же, полагается сан игуменский уважать!»


        Пасхальные заутрени особые были, их батюшка служил с большим подъемом. Батюшка особенно любил службы Страстной и Светлой седмиц. Он говорил, что они являются стержневыми в годичном круге богослужения. И мы, переживая в эти две недели Страдания Господа, а затем Его Воскресение, получаем силы на весь год, чтобы нести свои послушания, свои трудности. Он говорил, что без этих недель невозможно жить.

        Я помню, он рассказывал, как его духовник отец Алексий Доброседов из Богородского храма впервые ввел его в алтарь со словами: «Запомни то чувство, с которым ты вошел в алтарь, чувство Божиего страха и благоговения. Всегда входи в алтарь с таким чувством». И потом, когда батюшка отслужил первую литургию, отец Алексий советовал ему на всю жизнь запомнить то внутреннее состояние благоговения и страха Божия и с ним служить всю жизнь! И действительно батюшка всю жизнь служил именно так, с благоговением и подьемом, всегда входил в алтарь с чувством предстояния перед Богом. Вот это чувство предстояния пред Богом было всегда - и когда он служил, и когда просто беседовал, и когда исповедовал.

        Как говорил один батюшка, каждый священник представляет собой три «а»: «алтарь», «амвон» и «аналой». Кому-то Господь дал больший дар слова, проповеди, т. е. «амвона». Кто-то имеет дар служения, «алтаря», через молитвы призывая людей к Богу, а у кого-то служение особенно выражено через «аналой», через духовничество. Батюшка, конечно, был наделен сполна всеми этими дарами, но основным был «аналой». Когда батюшка исповедовал, то всего себя отдавал этому человеку, чувствовалось, что он очень трепетно относится к тому, кто стоит перед аналоем. Всегда батюшка боялся затмить собой образ Христа, образ Бога, чувствовалось, что Господь рядышком стоит, а батюшка только посредник. И бывало даже так, что придешь на исповедь и не решаешься что-то сказать, страшно бывает открыться, трепещешь. Я говорила ему, что боюсь, не знаю, как сказать. А он тогда: «Ну, давай твою руку». Положит руку на аналой, сверху положит свою руку, прямо чувствуешь такую поддержку, что вот он стоит тут рядышком с тобой, молится за тебя, переживает, и этой своей молитвой, своим участием помогает тебе. Вот так постоишь, он подержит руку на твоей руке, и потом вроде начинаешь говорить, начинаешь каяться. Иногда, помню даже, подходила на исповедь, говорила: «Батюшка, дайте мне руку свою, пожалуйста, я не могу так сказать». Бывало иногда, он голову приложит к своей голове, стоишь, чувствуешь, что он молится, молится - и легче вроде каяться. А иногда бывают какие-нибудь затруднительные вопросы, он скажет: «Подожди, постой здесь», уйдет в алтарь, помолится, потом выходит и начинает дальше что-то говорить.


        Батюшка был очень добрый. Не помню, чтобы он когда-либо меня вообще ругал. Один раз в жизни всего наложил на меня маленькую епитимью, да и то я даже сама просила его об этом. А так батюшка не любил накладывать епитимьи, он все покрывал своей любовью. И именно вот эта любовь творила чудеса. Сколько раз шла на исповедь, боялась что-то сказать, думала - вот сейчас батюшка будет меня ругать, мне достанется от батюшки, а встречала такую любовь, которая покрывала и растворяла все. Правда, бывало так, что, когда я думала, что ничего особенного не натворила, батюшка становился строгим, и сразу понимала, что что-то не так, что чересчур я расслабилась.

Еще батюшка очень любил петь. Сохранились записи, к сожалению немногие, когда батюшка поет на литургии Преждеосвященных Даров «Да исправится молитва моя...». На Благовещение батюшка обычно пел «Архангельский глас». Всегда трогательно и проникновенно, чувствовалось, что батюшка предстоит Богу и перед Богом поет, от лица всех стоящих в храме вознося свою молитву.

Достаточно часто бывало, что батюшка предчувствовал что-то и начинал беспокоиться. Помню, я тогда работала в детской реанимации, и иногда выпадали очень тяжелые дежурства. Сестер не хватало, приходилось работать почти за четверых. И вот, помню одно такое дежурство, у меня было четыре аппаратных больных, я крутилась-вертелась, как белка в колесе, боялась кого-нибудь не упустить. И вдруг меня зовут к телефону, звонит батюшка: «Ты как там?» Я говорю: «Батюшка, помолитесь, такое дежурство тяжелое, детки такие тяжелые, я еле успеваю». Он в ответ: «Ну хорошо, я помолюсь, ты иди-иди к ним, не волнуйся. А то мне что-то так неспокойно за тебя стало, дай, думаю, позвоню». Он как-то очень чувствовал, предугадывал, помогал своей заботой.

Батюшка очень заботился о сестрах нашего монастыря. Когда он начал служить в 1951 году и его назначили в Обыденский храм, то там еще было много наших монахинь. Как батюшка говорил, в 50-е годы весь правый придел, где стояла Милостивая икона Божией Матери, на праздник Милостивой заполняли наши монахини. И как-то удивительно, что наши старицы сразу стали к батюшке ходить на исповедь, хотя он был совсем молоденький, 24 года. Батюшку звали тогда отец Александр-молоденький (в отличие от настоятеля отца Александра Толгского). Кто-то даже прозвал его «Красная девица» - он поначалу стеснялся давать благословение, заливался краской, тем более что в Обыденском храме собирались уважаемые люди, интеллигенция, духовные чада отца Алексия Мечева... Но монахини все же сразу выбрали его.

Как-то, вспоминая те годы, батюшка показывал, кто где жил. Он тогда часто ходил по переулочкам, посещая наших монахинь. Тем более что у храма тогда не было никакой комнатки, где можно было бы отдохнуть между службами. После утренней службы батюшка шел по требам, заходил к кому-нибудь из монахинь и отдыхал до вечерней службы. Он рассказывал, что на праздник Милостивой все монахини собирались у кого-нибудь дома, накрывали стол, приглашали всех обыденских батюшек и очень щедро угощали. Монахини были гостеприимны, хлебосольны и всегда пришедших к ним на праздник чем-нибудь одаривали. Одну за одной батюшка провожал их в путь всея земли, пока в 1984 году не скончалась наша последняя насельница схимонахиня Нина.

Промыслительно, что она умерла 23 ноября, и ее отпевали в день Милостивой иконы Божией Матери. А когда она скончалась, батюшка сначала благословил меня поминки готовить, а потом, когда я стала разбирать ее келью, передал мне монастырские фотографии, документы и благословил монастырской иконой Иоанна Богослова «на всю оставшуюся жизнь».

В то время, в 1984 году, конечно, ни мне, ни батюшке не могло прийти в голову, что монастырь будет возрождаться, а тем более, что я буду поставлена его настоятельницей. Но как-то батюшка это предвидел. Когда возник вопрос о восстановлении монастыря, то батюшка принял в этом очень активное участие. Батюшкины молитвы, благословение, конечно, очень нам помогали. Постепенно началось возрождение монастыря.

Батюшка всегда очень близко к сердцу все принимал, переживал, советовал, помогал. Я помню, однажды он мне говорит: «Надо сад вам посадить здесь». Я ему: «Батюшка, где ж нам сад сажать, когда тут сплошная помойка?» Он отвечает: «Ну подожди, в монастыре обязательно должен быть фруктовый сад. Давай я приду, посмотрим, где выбрать место». - «Приходите, батюшка». Он пришел, осмотрел всю территорию, выбрал место между северным и северо-восточным корпусами келий и говорит: «Давай вот здесь». А там помойка жуткая была! «Вы убирайте все, как уберете, звони мне, будем сажать сад». Ну, убрали, слава Богу, вывезли оттуда энное количество грузовиков мусора, батюшка снова пришел, отметил места, где ямы копать для яблонь. Привезли саженцы, он сам стал сажать эти яблоньки. Все нам рассказывал, показывал, как надо сажать, как надо корешочки расправлять. Как сейчас помню, это было 15 октября.

Батюшка велел записать это число и потом вести дневничок, записывать, когда какая яблонька сколько яблочек дает. И вот удивительно, что, когда отец Александр уже тяжело болел, в 1999 году, яблонькам было где-то два года, первая яблонька принесла у нас два яблочка. Я ездила к батюшке в больницу и отвезла ему одно яблочко. Он был так рад этому яблочку!.


        А на следующий год, когда батюшка уже скончался, все яблони у нас были обсыпаны яблоками. И как раз мы в тот год готовили документы к канонизации наших матушек. Когда мы их готовили, составляли житие, то я как образец читала житие прп. Феодосия Киево-Печерского. Там в конце есть удивительное место. Когда он был уже тяжело болен, то собрал братию, чтобы проститься с ними и сказал: «Братья, если я обрету благодать у Бога, то вы узнаете об этом - будет очень богатый урожай, вы ни в чем не будете знать нужды. А если я не обрету благодати у Бога, тогда этого не будет». И действительно, в год смерти Феодосия обильным урожаем были наполнены все закрома. Мне это запомнилось.

И получилось так, что в год кончины батюшки все наши яблоньки оказались осыпаны яблочками. Невольно чувствовалось, что батюшка за нас молится, что это тоже плоды его рук. Удивительно, но вот с 2000 года у нас каждый год яблоньки обсыпаны. И никогда не бывает у нас промежутка, мы все бегаем к этим яблонькам, кушаем эти яблочки, они - батюшкино благословение.

До последнего вздоха, даже когда он уже не мог служить, он приезжал в Обыденский храм и там, лежа в своей келейке, исповедовал духовных чад. Чада всегда для него были на первом месте, и он не жалел на них ни времени, ни сил. В любое время он готов был прийти на помощь - утром, днем, ночью, всегда обо всех молился, обо всех заботился. Я сейчас не сомневаюсь, что и из Царствия Небесного он о нас, конечно, заботится и молится за нас.

Источник: http://testis-mutus.livejournal.com

Является текстовой версией радиопередачи радио "Радонеж" от 5 марта 2006 года с участием протоиерея Николая Скурат, игумении Иулиании (Каледы), протоиерея Максима Козлова. Скачать аудио-запись в формате mp3 (6.8 Мб)

История Храма ШколаФотоальбомНаш адресБиблиотека † Видеозал † 
ОбращениеНовомученикиНовостиОбновления сайтаКарта сайта

Каталог Православное Христианство.Ру Страница храма св. мученицы Татианы - домовой церкви МГУ ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU